Антонина СПИРИДОНОВА
СТАРИННЫЙ БУКВАРЬ
(Рассказ)
Жил был в городе Москве мальчик Сашка по фамилии Ромашка, будущий первоклашка. Шесть лет ему было. Почти все буквы Сашка знал, но читать не умел и очень боялся, что его не примут в школу.
Однажды в летний день мама повела Сашку в школу записываться, но не в ту, которую из окна их квартиры видно, а в особую − в гимназию. Пришлось ехать на метро, потом идти по людной шумной улице, а когда свернули в переулок, Сашка увидел старинный дом с белыми колоннами. Это и была школа-гимназия.
В классе учитель строго посмотрел на Сашку и стал разные вопросы задавать. Мама очень волновалась и всё старалась вперёд Сашки ответить. Но учитель сказал:
– Выйдите, пожалуйста, Инна Макаровна. За дверью подождите, и не переживайте Вы так. Ваш сын сам прекрасно справится. И ты не волнуйся, Саша, ты буквы знаешь?
– Знаю, – ответил Сашка.
– И читать, конечно же, умеешь.
Сашка опустил голову и хмуро сказал:
– Нет, читать не умею…
Удивился учитель. Стал буквы показывать. И по одной и по несколько. Велел слова по слогам произносить. Сашка за учителем слова правильно произносил, но сами буквы у него в слоги и слова не складывались. В Сашкиной голове одна буква наезжала на другую. Каждая буква по отдельности была знакомой и понятной, но ладить между собою и дружить буквы не хотели и слов из них не получалось.
Устал учитель, махнул рукой и отправил их с мамой до осени:
– Летом пусть мальчик отдохнёт, а осенью приходите, если читать не научится, пойдёте в «Дошколёнок». Похоже, пока рано, Вашему сыну в первый класс.
Домой вернулись грустными, а дома радость – бабушка из деревни приехала. Все бабушке рады: и мама, и старшая сестра Соня, третьеклассница, и кошка Мурлыся, и даже папа. Хотя папа, обычно, ничему не рад, потому, что всегда занят. Мама говорит – он в серьёзной фирме для всей семьи хорошие деньги зарабатывает.
А уж как Сашка бабушке рад! Прижался он к бабушкиному подолу, а от подола лесом и солнцем пахнет. И бодрость такая и счастье от милой бабушки исходят, что захотелось Сашке оказаться в деревне прямо сейчас. И забыть о своих печалях.
Остаток дня пролетел за «охами», «ахами» и разными скучными на Сашкин взгляд разговорами. Вечером поужинали. Соню и Сашку спать отправили. Но мальчик всё никак уснуть не мог. Очень уж хотелось ему с бабушкой наедине поговорить. На неудачи пожаловаться. И не думал Сашка разговоры взрослых подслушивать. Но так само вышло, что замер он перед притворённой дверью кухни, когда услышал, что мама всхлипывает, а бабушка говорит:
– …Да, дочь, прадед твой сколь ни учился, а так жизнь его ничему и не выучила… Но Сашенька…Он, как деревце, которому расти не дают. Простор мальчику нужен, продукты натуральные, воздух и свобода. А у вас в Москве кошмар, что творится. Просто Содом и Гоморра! И мыслимо ли, малышу всего шесть лет, а он целыми днями дома сидит и в компьютер играет. Вот и нету у него ни здоровья, ни крепкой памяти. От этого компьютерного треска да мелькания и взрослый человек рассудок потерять может. А уж ребёнку-то вред какой!..
Не стал Сашка слушать дальше. И как в спальне оказался, и как уснул, не помнит. Но снился ему печальный прапрадед его, который так читать и не выучился. И знал во сне Сашка, что он тоже не выучится, потому что болен какой-то загадочной болезнью вроде компьютерного вируса.
А в пятницу вечером папа повёз всю семью к бабушке и дедушке в деревню под Киржач. Добрались туда только за полночь. Ехали медленно, больше в пробках стояли. Папа сказал, что в конце недели всегда так. Люди из столицы на выходные вырваться стараются. Машин много, а дороги плохие, узкие – не проехать, стоят все, друг другу мешают, злятся, но поделать ничего не могут – пробка!
Выходные прошли. Родители в город вернулись и Соню увезли. А Саша с Мурлысей в деревне остались.
Мурлыся быстро в деревне освоилась. Днём на крыльце лежит на солнышке греется. Вечером на заборе сидит, высматривает, когда корова Зорька с пастбища вернётся. Небольшое деревенское стадо возвращается обычно перед закатом. Вызванивают колокольчики на шеях у коров. Коровы мычат в нетерпеливом предчувствии дома, соскучившись по ласковым рукам хозяек.
Как только Зорьку начинают доить, Мурлыся спрыгивает с забора, садится чуть поодаль и наблюдает, как споро мелькают бабушкины руки и «цвирк-цвирк-цвирк» ловко и звонко летят в подойник белые молочные струйки.
Бабушка всегда наливает Мурлысе полное блюдце парного молока, кошка с достоинством выпивает свою порцию и растворяется в надвигающихся сумерках. Чёрная её шкурка сливается с тёмным телом ночи, делая кошку невидимой.
Ночь в деревне совсем не такая, как в Москве. В Москве всегда светло: горят фонари, светятся огромные рекламные щиты и окна домов. Разноцветными змеями извиваются переполненные машинами улицы. А в деревне светят только светлячки да звёзды, и небо − высокое-высокое и живое. Когда по нему проплывают облака кажется, что небо дышит… И лес за деревней бормочет и поскрипывает в темноте.
Поначалу очень непривычно и страшно было Сашке в деревне. Особенно жутко одному в тёмной спальне: сверчок сверчит, на полуоткрытом окне занавеска шевелится и звезда подмигивает, словно кто-то смотрит на тебя сверху… Но верная Мурлыся в самые страшные минуты всегда оказывалась рядом, готовая успокоить и защитить своего маленького друга. Обнимала лапками Сашкино плечо, свивалась в клубочек и вместе они засыпали под сладкое кошкино мурлыканье.
Да и дни в деревне были совсем не такими, как в городе. Макар Петрович любил внука и проводил с ним много времени.
– Доброе утро, Катя, дай нам по ломтю хлеба и кружке молока. Вот самый правильный завтрак для мужиков, – весело гудел дед по утрам. И сам он был похож на большого шмеля. Волосы на голове торчат ёжиком, седые полоски чередуются с каштаново-рыжимы прядями. И усы у деда, коротко подстриженные, тоже торчат наёжившись, словно сердятся.
После завтрака обязательная прогулка.
– Для ума и тела зарядка нужна, – говорил дед.
Когда к лесу шли, на травах ещё роса блестела, а когда возвращались – солнышко уже сияло высоко над крышей их крепкого бревенчатого дома.
День в деревне крутился вокруг Сашки колесом. То кур покормить, то травы нарвать для кроликов, то с бабушкой по ягоды, то с дедушкой на рыбалку, то с новым другом Колькой поиграть, – дел полным-полно! О своих городских печалях и неудачах Сашка и думать забыл.
Но однажды приехал к деду из Москвы его старинный друг писатель. Приехал книжку новую показать. В книжке детские стихи и картинки яркие.
− Прочти-ка, внучок, порадуй нас, – попросил дедов друг Сашку. А Сашка-то читать не умеет. Опозорился Сашка, опростоволосился. Но удержался, не заплакал. А взрослые, словно даже и не заметили Сашкиного конфуза. Бабушка как раз стол на веранде накрыла и все отправились чай пить. Только Сашка чаю не захотел. Убежал. И до вечера, пока гость не уехал, Сашка в дом не заходил.
А вечером случилось чудо самое чудесное в недолгой Сашкиной жизни. Пришла к нему удивительная книжка. Нет не та, что Семён Романович, дедов друг из Москвы привёз. Другая! Старинная. Переплетённая вручную в самодельный кожаный переплёт. А под переплётом потёртая обложка - там на картинке бородатый учитель обнимает за плечи мальчика-ученика.
– Это БУКВАРЬ Тихомировых, по которому научился читать твой прапрадед. Книжка издана в 1914 году. По этой книжке учился читать мой отец и я тоже. Теперь – твоя очередь. А вот это, – дед положил перед Сашей на стол стопку переплетённых в книжицу потрёпанных временем листочков бумаги, – это первая тетрадка твоего прапрадеда.
На грубых листах коричневой бумаги буквы и рисунки были написаны и нарисованы пером фиолетовыми чернилами старательной, но не совсем ещё уверенной рукой. Отдельные слова аккуратно зачёркнуты и рядом написаны другие.
– Это РУКОПИСЬ, – сказал дедушка, – в твой компьютерный век, возможно и не все знают, что такое рукопись. А уж пером и чернилами даже из поколения твоего отца мало кто писать умеет. В 1918 году с бумагой и книгами плохо было. Писали на любой бумаге, которую удавалось достать, даже вот на обёрточной и обрывках газет… Кстати, в честь прапрадеда ты Сашкой назван. Ты тоже, как и он, Александр Иванович!
– Но ведь он же не выучился! Я сам слышал, как бабушка маме рассказывала. Я тоже ну никак не могу выучиться…
Дедушка весело рассмеялся.
– Слышал ты, но не понял. Твой прапрадед родился в начале двадцатого века, выучился грамоте самостоятельно, работал на заводе, воевал в Великую Отечественную Войну, прошёл немецкий плен и советские лагеря. Он умер в кругу семьи в почёте и уважении. Ненадолго пережила его и Великая Страна, которую он строил и защищал… Слова имеют разный смысл. И ты со временем многое поймёшь и много книг прочитаешь. Науку чтения мы с тобою, внучок, осилим!
Так оно и случилось. Много вечеров провели дед и внук за книгами. А когда лето пролетело, и надо было уезжать в город, в школу – Сашка уже ничего не боялся. Он мог бойко прочесть любой текст и из книжки, и с экрана компьютера. Писать, правда, получалось ещё не очень хорошо. Но, как сказала бабушка – «дорогу осилит идущий». А дедушка добавил, что слова эти в древности произнёс мудрец по имени Луций Анней Сенека. Когда-нибудь Сашка непременно прочтёт и его книги.
– Знаешь, внук, – прощаясь, сказал дедушка, – наш род имеет древние корни. Были в нашем роду крестьяне, воины, мастеровые. Простые честные люди, люди труда. Были среди них и учёные, и грамоты не знавшие. Но трусов, подлецов и хапуг не было!
На всю жизнь запомнил Сашка слова из прапрадевой тетрадки: «Мы – не рабы, рабы немы». Зачёркнуто. Следом написано «Мы — не рабы, рабы — не мы»...
Дед сказал, что зря зачёркнуто. И то и другое – правильно!